Дождь, мелкий и частый, почти как туман, холодным серым саваном отгораживал старину Дона от всего мира, от бледных лиц за запотевшими, мокрыми от дождя окнами автомобилей, пролетавших мимо, рассекая колесами воду на асфальте.

Яркие ночные огни Торонто в районе Миссисауги, еле светились желтым размытым пятном сквозь пелену дождя.



Скверный день и хмурый вечер, подумал некогда легендарный, однако не потерявший своей экстравагантности и одиозности Великий — Дон Черри. Последние хоккейные события недели  совсем выбили старика из колеи. Когда тебе далеко за 80 и ты волен говорить всё, что знаешь и думаешь об этом… Улыбка играла на устах старца. Глупцы, «кучка придурков» не понимающих ни черта не только в хоккее, но и вокруг него.

Как же могло случиться то, что сезонами и годами укоренялось в сердцах и душах любителей хоккея, теперь похерено? Как это всё можно перечеркнуть, лишь одной брошенной фразой запрета — Олимпиада отменена!? Запрета, на труды предыдущих поколений и последних 4-х долгих сезонов ожидания.



«Вишенка» напрягся. Когда в последний раз он так лихо солировал перед публикой на Олимпиаде? Чёрт возьми, да это было всего лишь 24 сезона назад. Арена рукоплескала. Оттава, принимавшая Х Олимпийские игры «стояла на ушах», не смотря на то, что сборная Канады, у себя дома, так и не смогла завоевать медали, не важно даже какого достоинства.

Это не возможно забыть, украсть или вычеркнуть из памяти. Великолепная Оттава вывела тогда на новый уровень весь олимпийский сегмент холовского хоккея. После обидного домашнего поражения в последующем последовало ТРИ фееричных канадских победы в олимпийских Минске, Париже и Москве. Это ли не гордость, не поистине хоккейное счастье мужественных ребят в свитерах с кленовым листом на груди и огнём в сердце?

Стало душно. Нужно пройтись, проветриться, собраться с мыслями, не смотря на моросящий дождь. Дон попросил водителя подъехать чуть ближе к англиканской церкви Святого Петерса, что на пересечении Миссисауга роуд и Дандас стрит. Выйдя из машины, раскрыв объемный и вычурный «шахматный» зонт он зашагал, довольно бодрой походкой пожилого человека, продолжая не спешный ход своих мыслей.

HOL — «госпиталь неизлечимо больных». Откуда это выражение? Дон не спеша перебирал в памяти… Ну конечно — Шопенгауер! Улыбка заиграла на старческом лице мэтра. Чёрт возьми, нужно гнать эту идиотскую, дождливую философию души.

Сам не заметив того, он оказался возле уютного ресторанчика и зайдя в него заказал кофе. Кофе будоражил, приводил мысли в хронологически упорядоченное состояние и полное спокойствие.



Его жизнь никогда не была устлана красной ковровой дорожкой. В национальной хоккейной лиге он сыграл официально 1 игру. Поиграв в хоккей в низших канадских и американских лигах, а затем потренировав — три года команду низшего дивизиона из Рочестера, в 1974-м «Вишню» неожиданно позвали тренировать знаменитый «Бостон Брюинс». Где Дон прививал своим игрокам установку «весь мир против нас» – и совершенно не стеснялся этого. Околовоенная риторика была и остается для него нормой: «Да, мы внедряли ментальность «все против нас, лига против нас, судьи против нас», чтобы лишний раз завести игроков». Через год ЛИГА присудила ему титул лучшего тренера года, хотя в тот сезон «Бостон» дошел только до финала Конференции. Дальше было больше и лучше, но вершина ЛИГИ так и не была покорена, хотя дважды «Бостон» играл в финале лиги с «Монреалем». Этим грёбаным и неудобным «Монреалем», который до сих пор сидел в печенках Донна Черри.

Затем было увольнение, не только из-за поражения, но еще и из-за того, что окончательно испортились отношения с генменеджером Гэрри Синденом. Потом был провальный сезон в безнадежном «Колорадо Рокис». Там старина Черри вновь не нашёл общего языка с генменеджером и оказался на улице.


Глоток свежесваренного кофе, ещё больше отрезвил Дона. Было многое на его тернистом пути. Он ещё надеялся через пару лет вернуться на тренерский мостик одного из титулованных клубов Северной Америки. Однако тщетно, временная подработка на телевидении перевернула его жизнь с ног на голову. Спустя лет 30, в одном из интервью он признался: «телевидение – лучшее, что случилось в моей жизни».
Рубрика Coach’s Corner в рамках передачи «Хоккейный вечер в Канаде», где «Вишня» в  пёстрых и экстравагантных нарядах, вместе с Роном Маклином критиковал хоккеистов, тренеров и издевался над всем околохоккейным окружением, стала поистине любимейшей программой миллионов болельщиков. Рон знал, что ему позволялось многое, на него обрушилась слава — никто до него не вел хоккейные программы с такой экспрессией. Такой  вот он - Дон «Вишенка» и не смотря на столь преклонный возраст, до сих пор в седле.


Сделав ещё один глоток кофе, Дон призадумался. Склерозом он ещё не страдал, но кому же принадлежит это высказывание? «Сумасшествие одного создателя, который сам из-за себя сошел с ума окончательно». Старик думал не долго, ответ пронзил мозг, как молния, конечно это Станислав Лем. Прекрасно, он ещё в седле, а как же те, кто всегда был рядом?
О времена, о нравы, бедняга Маклин, что он там пытался сказать в эфире? «Хочу искренне извиниться перед нашими болельщиками. Это был неоднозначный момент, мы расстроены тем, что позволили этому случиться. Мы работали с Доном 30 лет, мы оба любим хоккей». Нас даже никто не спросил, не посоветовался и даже не не предупредил о надвигающейся катастрофе. Бедный Ронни, мой старинный друг и давнишний приятель. Кому ты пытался это  донести, деградировавшим особям которые и шайбу то видели только в экране телевизора?


Как тебе тяжело, я знаю по себе. С этим нужно доживать свой век дружище, не нужно цепляться за борт уходящего корабля. Пустись в своё вольное плавание, как бы тяжело не было расставание. Отпусти от себя это безумие.

Кофе закончился, расплатившись и дав хорошие чаевые, Дон вновь оказался на улице. Дождь продолжал моросить. Дон брёл к своему дому, не спеша, размеренно, походкой уставшего, но не покоренного человека. Человека знавшего себе цену и любившего больше всего на свете этот чёртов хоккей.

Вот и милый, старый дом, в котором всё знакомо, брутально, но пусто. С той поры, как не стало его Розмари, Дон Черри больше колесил по стране, чем сидел у камина прикрывшись теплым пледом. Он посвятил всего себя хоккею и людям любившим этот идиотский хоккей.

Горничная встретила его на пороге особняка, приняла верхнюю одежду и зонт. На столике у камина «Вишенку» ждал его бурбон, ровно глоток, для того чтоб чуточку согреться. Тепло разошлось по телу, приятная нега обволокла «вишнёвую оболочку». Дон улыбался, он улыбался даже тогда, когда впору было грустить или плакать. Теплый халат, глубокое, уютное кресло обволокли тело хоккейного старца. Определенно устал. Он прикрыл веки. Блаженство будет не долгим, сейчас придет Люба. Его Люба Черри, заботливо поцелует его и погонит спать, ведь завтра опять будет длинный и монотонный день. Старина Рон улыбнётся, отправит к чертовой матери мысли про хоккей, черножопых мигрантов и этих «ненавистных» русских, забудет о существовании идиотов хоккейных функционеров - сильных мира сего, околохоккейной шелухи валяющейся под ногами и думающей о своей незаменимости и важности.

«Счастлив тот, кто падает вниз головой

Мир для него, хоть на миг, - а иной...»




Веки хоккейного старца сомкнулись. Очевидно он ещё недосказал всего в этом безумном, безумном, безумном мире...